– Дмитрий Валерьянович, нельзя не начать с главной темы последних лет: импортозамещения. Какие сегменты ИТ в 2025 году все еще сохраняют большую зависимость от зарубежных решений? 

– Таких сегментов достаточно, но в первую очередь это промышленность. У нас нет аналогов SAP ERP, замена системы автоматизированного проектирования (САПР) идет медленно. В целом же тренд по импортозамещению активно продвигается только там, где есть явное давление государства в части регуляторики. 

– То есть проблема «трофейного ПО» остается актуальной даже к концу 2025 года? 

– Вероятно, это будет продолжаться и в дальнейшем. Потому что, во-первых, российское ПО платное, а западное – бесплатное. То есть, фактически, трофейное ПО – это термин, который легализует пиратство. 

Во-вторых, все, кто пользуется западным ПО, не импортозамещаются, ведь с точки зрения функциональности отечественный софт не такой классный, как хотелось бы, более того, за него еще и платить нужно. Очевидно, что не все хотят это делать. 

– Какие меры, на ваш взгляд, были бы наиболее эффективны, чтобы компании переходили с нелицензионного зарубежного софта на легальные отечественные аналоги? 

– Хотелось бы какой-то «таблетки», которая решает все вопросы, но, к сожалению, ее нет. Требуется планомерный подход. Например, государство может быть более декларативно в некоторых аспектах будущего. Если объяснить рынку, что даже снятие санкций не изменит новых норм по использованию российского ПО и ничего не будет «как прежде», то это наверняка могло бы поспособствовать импортозамещению. Компании должны понимать, что это неизбежно, поэтому нужно участвовать в эволюции отечественных решений. 

«Экспорт пока лишь набирает обороты» 

– С учетом прогнозируемого роста цен на отечественное ПО из-за обновления налогового законодательства, как, по вашему мнению, изменится ландшафт венчурных инвестиций в российские ИТ? 

– На самом деле это не сильно ударит по компаниям. При этом надо понимать, что, скорее всего, не будет какого-то взрывного роста цен на ПО – лишь в рамках инфляции. 

Что касается венчурных инвестиций, то у нас в России их фактически нет, может быть, небольшой рынок в $10-50 млн, это крайне мало. Основные инвестиции в стране осуществляются самими компаниями-разработчиками ПО, то есть все заработанное они реинвестируют в развитие собственного продукта либо расширяют продуктовые портфели. 

Так что прибыли для ИТ-компаний крайне важны, ведь чем меньше доходы, тем меньше инвестиций в разработку и доработку своих решений. 

– Ранее в этом году вы говорили, что российскому ИТ нужен курс на экспорт, чтобы как раз компенсировать ограниченность внутреннего рынка. Какие результаты по экспорту российских ИТ-решений вы можете отметить по итогу? 

– Самый главный результат – почти все вендоры убедились в актуальности экспорта и поняли, что этим надо заниматься. Ведь рост на внутреннем рынке на данном этапе закончился, и необходимо выходить за пределы России. Сейчас мы наблюдаем робкие попытки продаж за границей, например, Positive Technologies и ряд других компаний пошли в Африку. Но надо понимать, что это долгий процесс, который пока только набирает обороты. 

– Какие российские ИТ-продукты, помимо решений в области кибербезопасности, оказались наиболее востребованы на мировом рынке в 2025 году?

– Здесь нет какого-то определенного тренда. Понятно, что кибербезопасность актуальна, потому что у нас это самое развитое направление в плане качества продуктов. Решения других сегментов, которые начали активно развиваться в рамках импортозамещения, пока только набирают обороты: системы SAP, системы проектирования, десктопное ПО и другие. Но для их продвижения «наружу» потребуется много сил, времени и инвестиций. 

«ИИ исключает из процесса программистов» 

– Уже не первый год ИТ-отрасль говорит о нехватке кадров, при этом в 2025 году ряд крупных игроков провели довольно масштабные сокращения. Каковы же итоги: какие специалисты нужны отрасли – молодые или уже опытные – и нужны ли вообще? 

– Тут интересная дилемма. Например, мы достаточно активно набираем молодых специалистов, которые имеют определенный профиль, и учим их под свои задачи и используемый нами инструментарий. Но одновременно с этим, очевидно, нам нужны просто образованные, обученные «головы», которые хорошо знают математику, и для знакомства с нашей спецификой им достаточно двух-трех месяцев. Так что в целом важно, чтобы у людей была определенная база. 

Но, если говорить про рынок, то тут наблюдается большое изменение в части того, что все в той или иной мере переходят на использование искусственного интеллекта для разработки продуктов. Специалистов, которые разбираются в нейросетях, не так много, поэтому вопрос с кадрами каждая компания должна решать с учетом своей специфики: как она накапливает компетенции, как распространяет внутри производства и какие кадры в связи с этим нужны. 

К сожалению, можно констатировать, что ценность кадров, скорее всего, падает. Ведь смысл подключения ИИ к разработке в том, чтобы ускорить производство, а это естественным образом исключает из процесса программистов, по крайней мере, не очень эффективных. 

– На ITPARK FEST 2025 вы представили цифровые решения для виноградарства. Насколько важно для молодого специалиста или стартапа понимать специфику не-ИТ-отрасли, например, того же сельского хозяйства, для создания успешного ИТ-продукта? 

– Я бы сказал, что это жизненно необходимо. Если мы говорим о предпринимательстве с точки зрения стартапа, то успешный стартапер – это тот, кто прошел путь профессионального роста. Имея большой технический бэкграунд и опыт работы с прикладными потребностями бизнеса, он может сгенерить что-то осознанное и полезное. Поэтому любой стартап, который делается «в воздух», несостоятелен. 

Очевидно, что нужна очень глубокая экспертиза отрасли, для которой будет создаваться конкретный продукт. Второй вариант – наличие качественного партнера, который может на первом этапе дать обратную связь и требовать ту функциональность, которая будет ему полезна. 

«Бизнесу нужен «воздух» 

– Что бы вы назвали главным достижением для российской ИТ-индустрии по итогам этого года? 

– Самое главное достижение, что мы существуем как отрасль и, несмотря на то, что все говорят: «В 2026 году будет очень тяжело», с оптимизмом смотрим в будущее. 

– В тему про будущее: назовите главные надежды и опасения для российской ИТ-отрасли в грядущем 2026 году. 

– Я надеюсь, что многим удастся эффективно имплементировать искусственный интеллект в процессы разработки и получить от этого сильные конкурентные преимущества. Также очень хочется, чтобы ко всем пришло осознание, насколько важен экспорт, и благодаря этому мы, возможно, обрели еще большую поддержку государства в рамках этой области. 

Вопрос роста российской экономики в целом крайне важен, поэтому хотелось бы увидеть снижение ставки рефинансирования хотя бы до 10%, тогда «оживет» внутренний рынок. 

Что касается опасений, то они также касаются внутреннего и внешнего рынков. На внутреннем не хотелось бы, чтобы в регуляторике сильно закручивали гайки, потому что бизнесу все равно нужен «воздух». На внешнем рынке мы ожидаем активной борьбы с западными конкурентами, и хотя это в целом нормальная история, хотелось бы, чтобы в этой борьбе нас поддержало государство.

Источник: IT.Speaker.

Больше новостей читайте в телеграм-канале SAPLAND: Новости экосистемы.