12 января 2024 г. на сайте Минцифры появились методические рекомендации, согласно которым до 1 января 2025 г. госструктуры и госкомпании будут обязаны полностью перейти на отечественные операционные системы, средства виртуализации, офисное ПО и базовые средства защиты. Для систем управления базами данных (СУБД) срок перехода установлен на год позже.

Данные сроки отрасль считает крайне жесткими. К примеру, на одном из круглых столов разработчиков банковских систем, который состоялся в конце 2023 г., оценили минимальный срок, необходимый только для создания продуктов на импортонезависимом технологическом стеке в два-три года.

Как далеко продвинулись

В других классах ПО ситуация выглядит не столь драматично, к тому же доля российской продукции уже довольно велика. Так, руководитель направления backend-разработки ООО "СимбирСофт" (SimbirSoft) Иван Нешин оценил долю отечественного ПО, применяемого для решения разных задач, в госсекторе на уровне около 75%, при этом удельный вес российских решений в сфере информационной безопасности или офисных приложений еще выше. Тем не менее, по его мнению, существуют и проблемные классы ПО: "На мой взгляд, установленный срок для полноценной замены зарубежного инженерно-расчетного ПО, например CAD-систем, звучит очень оптимистично. Хотя работы в этом направлении ведутся активно, но дефицит квалифицированных кадров и отсутствие опыта разработки подобных систем приводит к увеличению срока разработки".

PR-директор ООО "Труконф" Арсен Мартиросян оценил долю отечественных систем видео-конференц-связи в российском госсекторе более чем 90%: "В сфере корпоративной видеосвязи представлены зрелые отечественные решения, способные функционально заменить продукты Microsoft, Cisco и Zoom".

Директор департамента развития стратегических вендоров ГК Softline Александр Вахитов дает более осторожную оценку. Кроме того, по его мнению, не стоит недооценивать "бумажные" закупки, когда ПО реально не используется: "Более половины заказчиков из госсектора уже приобрели российское программное обеспечение с намерением развернуть его на рабочих местах. Однако многие из этих закупок проводятся "на бумаге" и фактического внедрения на реальных рабочих местах не происходит. Доля неиспользуемого российского ПО, приобретенного для государственных нужд, остается неясной, так как точные объемы контролировать объективно затруднительно".

Архитектор ИТ-инфраструктуры практики "Стратегия трансформации" ООО "Рексофт Консалтинг" Александр Черный, однако, приводит более консервативные оценки: "Согласно данным исследований Strategy Partners за сентябрь 2023 г., в сегменте операционных систем среди компаний с государственным участием доля использования ПО российских производителей на текущий момент составляет не более 30% с прогнозом увеличения до 60% к 2026 г. В сегменте офисного программного обеспечения текущая доля отечественного ПО оценивается на уровне менее чем 20% с прогнозом увеличения до 80% к 2027 г.".

Директор по развитию платформы корпоративных коммуникаций и мобильности eXpress Сергей Артемов приводит данные, согласно которым доля российских ОС и офисных приложений в 50% была достигнута в 2022 г.: "Процесс импортозамещения идет неравномерно в разных отраслях экономики и разных направлениях ПО. В частности, по данным актуализированной дорожной карты развития "Нового общесистемного и прикладного программного обеспечения", которую Минцифры разработало в середине октября 2023 г., на 2022 г. уровень внедрения российского общесистемного и прикладного софта достигал 50%".

Успеем ли импортозаместить до конца года

Руководитель проектов SimbirSoft Владимир Якимков назвал проекты по замене иностранного ПО в госсекторе сложными, поэтому установленные сроки достижимы только при выполнении целого ряда условий: "Сроки их разработки зависят от множества факторов, включая масштаб, сложность, необходимость миграции, обеспечение совместимости и прочие особенности госсистем. Срок до 1 января 2025 г. для полной замены иностранного ПО звучит амбициозно. Чтобы его достичь, необходимо решить ряд ключевых проблем: обеспечение достаточного количества качественного российского ПО, подготовка кадров для работы с ним, а также обучение сотрудников использованию нового ПО".

Александр Вахитов считает сроки, установленные Минцифры, достижимыми, за исключением ряда "тяжелых" систем, которым не удалось найти адекватную замену: "Замена базового системного ПО и программ общего назначения к установленному сроку возможна. Однако стоит отметить, что полная замена "тяжелого" специализированного прикладного ПО, такого как SAP, крайне маловероятна. Причина заключается в том, что на данный момент не существует аналогов многих западных решений, включая SAP. Вместо этого организации могут сконцентрироваться на замене базового программного обеспечения и программ общего назначения, где более широкий выбор альтернатив доступен, что может привести к повышению эффективности и улучшению общей производительности систем".

Александр Черный считает задачу добиться 100%-ного перехода на российское общесистемное и офисное ПО к 1 января 2025 г. в госсекторе как минимум трудновыполнимой: "Доля тех, кто перейдет на отечественное ПО в госсекторе, будет выше, чем у негосударственных компаний, но тем не менее маловероятно, что показатель достигнет 100%. К сложностям процесса можно отнести несовместимость используемого прикладного ПО, которое может быть сложно заменить, недостаточная функциональность отечественного ПО, недостаточное качество предоставляемой отечественными производителями технической поддержки".

Сергей Артемов считает успешное выполнение задачи, которую поставило Минцифры, малореалистичным: "Срок полной замены зарубежного ПО на российское в течение менее чем года считаю малореалистичным. Вернее, если в компании один главный бизнес-процесс и соответственно одно общесистемное ПО - возможно, а если процессы многообразны, то нужно будет приложить усилия, чтобы ускориться. В целом процесс полного перехода на отечественные решения, полной замены иностранного ПО может занимать от трех до пяти лет. Все зависит от того, насколько сложно организована компания, от количества критических бизнес-процессов в ИТ-экосистеме, от наличия полнофункциональных российских аналогов, от стандартов информационной безопасности, применяемых к компании. И безусловно, нужно оценивать работу импортозамещенных систем в среднесрочной перспективе".

Согласно исследованию, которое провело ООО "Ноукодинг" (Nocode.ru), главной проблемой при проектах импортозамещения являются длительные сроки проектов: "Из-за растущего спроса на отечественный софт на разработку отдельных сервисов может уходить до года. Кроме того, компании сталкиваются с нехваткой квалифицированных кадров, недостаточным функционалом российских решений и проблемами с совместимостью ПО".

По мнению директора по работе с государственными структурами ООО "Новые облачные технологии" (разработчик "МойОфис") Натальи Панфиловой, сроки проектов по импортозамещению могут достигать двух лет: "Быстрому переходу мешают привычки пользователей применять иностранное ПО, а также технологические ограничения. Опыт показывает, что крупной организации для перехода на отечественное ПО требуется от полутора до двух лет. За это время производится аудит бизнес-процессов, на основании которого формируются потребности в программных продуктах, проводится серия пилотных внедрений и тестирований, организуется обучение сотрудников и многое другое. Недостаточно просто купить ПО - важно эффективно внедрить и адаптировать его под бизнес-процессы компании, а это могут не все вендоры". Именно поэтому, как считает Наталья Панфилова, иностранное ПО, в том числе и нелицензионное, продолжает пользоваться большой популярностью в стране.

Александр Вахитов более осторожен в оценках, поскольку сроки замены ПО зависят от размеров и потребностей заказчика: "Кому-то достаточно базового функционала, в то время как для другого важна совместимость и интеграция с уже внедренными в организации решениями. В последнем случае перед закупкой проводится пилотный проект, возможно, даже больше одного. Опыт нашей компании показывает, что длительность подобных проектов варьируется в пределах от полугода до полутора лет".

Александр Черный согласен, что проекты по замене ОС и офисного ПО в среднем занимают более года, что к тому же осложняется другими факторами: "Они включают такие этапы, как проектирование, закупку, внедрение, а также обучение персонала. Также нужно учитывать, что вместе с заменой ОС нужно будет менять и прикладное ПО, в том числе ПО автоматизации бизнес-процессов компании для обеспечения совместимости или же в рамках программы импортозамещения. Срок реализации каждого из таких проектов, в свою очередь, в среднем занимает около года".

По мнению президента НП "Руссофт" Валентина Макарова, процесс импортозамещения ПО очень сильно различается для разных его сегментов и зависит от множества факторов, поэтому, скорее, можно говорить о том, чтобы в указанные сроки обеспечить импортозамещение системного ПО и критических приложений, а для остальных сегментов ПО эти сроки можно жестко не устанавливать, лишь создавая условия, стимулирующие клиентов к импортозамещению. По его мнению, сроки проектов зависят в большей степени от заказчиков, чем от вендоров: "К настоящему времени существует несколько конкурирующих ОС и пакетов офисного ПО, и сроки замещения ими продуктов мировых лидеров из недружественных стран зависят скорее не от разработчиков, а от самих клиентов. Крупнейшие клиенты долгие годы не пытались взаимодействовать с российскими производителями ОС и офисного ПО, рассчитывая на контрактные обязательства мировых лидеров и на порядочность мировых политиков. Теперь им приходится в ускоренном режиме производить замену ОС и офисного ПО в своих, часто очень больших, информационных системах. И это, действительно, серьезная задача, которая может потребовать чуть больше времени, чем казалось вначале. И это не саботаж - это реальность управления сложнейшими системами".

Поможет ли no-code

Руководитель партнерского направления Nocode.ru Игорь Митюнин видит выход в расширении практики использования zerocode-платформ: "На таких платформах можно настраивать бизнес-процессы и полномочия для разных ролей, добавлять в сервис специфическую функциональность и интегрировать его с другими системами при помощи визуального программирования - то есть без зависимости от вендора платформы.
Zerocode-инструменты не требовательны к квалификации разработчиков, поэтому разработку может вести команда компании-заказчика. Это позволяет управлять трудозатратами на создание решения, без ограничений развивать и выстраивать его взаимодействие с другими сервисами". По мнению Игоря Митюнина, особенно актуально применение данных технологий для таких классов ПО, как CRM, сервисы мобильной подписи, системы управления ИT-инфраструктурой и поддержки пользователей, а также управления проектами.

Директор продукта "НОТА МОДУС" Владимир Вигура оценил потенциальную долю no-code-систем в госсекторе до 40%. При этом применение no-code-инструментов - основной фактор, позволяющий унифицировать работу проектной команды и уменьшить время, затрачиваемое на реализацию решений, особенно в условиях кадрового голода.

"Low-/no-code - это реальный инструмент ускорения. Данная технология продолжит развиваться и набирать популярность. Этому способствует ряд социально-экономических причин. С одной стороны, это дефицит кадров на рынке разработки, с другой - оптимизация затрат на дорогостоящих специалистов. Согласно опросу ВШЭ, внедрять low-code и no-code планируют 39% российских компаний, а у 25% уже есть такие решения", - уверена руководитель департамента цифровых решений агентства "Полилог" Людмила Богатырёва.

Генеральный директор Security Vision Руслан Рахметов видит главной функцией no-code-решений и платформ снижение порога входа: "Безусловно, средства упрощения и автоматизации существенно помогают при разработке новых сервисов, и не только за счет сокращения сроков реализации проектов, но и за счет снижения "порога входа", поскольку уменьшаются требования к членам проектной команды в части навыков программирования. Подход zerocode применим для разработки и глубокой кастомизации высокоуровневых решений, сервисов, порталов - там, где "под капотом" заложен надежный фундамент системного ПО и средств интерпретации визуального отображения, создаваемого в zerocode-платформе. Например, системы автоматизации - это яркий пример решений, где можно и нужно применять подход low-code/no-code, который позволит конечным пользователям самостоятельно доработать и тонко настроить систему и особенности процессов, без привлечения вендора и программистов".

Директор по стратегии и развитию технологий Axiom JDK Роман Карпов предупреждает, что no-code-решения сильно завязаны на платформу и зависят от ее развития: "При обновлении платформы может оказаться, что все то легкое, что на ней сделано, нужно заново переделать. Ускорить импортозамещение могут реальные шаги по апробации, тестированию и пилотированию отечественных решений, приобретению лицензий и формированию конкретных требований по доработке. Именно такой подход даст зрелые отечественные решения".

Иван Нешин согласен, что платформы no-code-решений позволяют быстро проверить гипотезы при разработке программного обеспечения: "Наша практика показывает, что масштабируемые и высоконагруженные системы, которые используют множество интеграций с системами госучреждений, пишутся на классических платформах типа Java. Такие технологии обеспечивают надежность, кросс-платформенность, безопасность решений. Особое внимание уделяется нагрузочному тестированию ИТ-систем для госсектора. Это прежде всего связано с тем, что позволяет выявлять узкие места, проблемы с масштабируемостью и устойчивость к нагрузке".

Владимир Якимков оценил долю рабочих мест в госсекторе, где могут применяться no-code-решения, в 20%, однако, по его мнению, применение таких систем все же требует наличия квалифицированных кадров: "No-code-подходы особенно эффективны для разработки внутренних порталов, систем электронного документооборота и аналитических систем, которые составляют около 20% систем в госсекторе. Также, по данным Минцифры на начало 2024 г., около 30% автоматизированных рабочих мест (АРМ) в госсекторе могут быть эффективно переведены на no-code-решения. Для успешного применения no-code-решений в госсекторе необходимо решить ряд вопросов, включая наличие квалифицированных кадров для работы с такими платформами и разработку механизмов контроля качества no-code-продуктов. Эти меры сделают использование подобных решений более эффективным".

Заместитель генерального директора по консалтингу ADVANTA Павел Гаращенко не видит положительной роли no-code в сокращении срока реализации проектов, но их примнение позволяет снизить затраты на эксплуатацию и сопровождение: "Применение no-code скорее позволяет не сократить срок проекта, а влияет позитивно на эксплуатацию и обслуживание решения. Намного легче масштабировать, настраивать и развивать результат после проекта. Именно поэтому компании отдают предпочтение системам no-code - к ним больше долгосрочного доверия. Такой подход применим для каждой системы, которая оцифровывает большую часть бизнес-функций и имеет интеграцию со смежными функциями. Другими словами, для систем, которые внедрены на долгое будущее, а не являются локальным инструментом для нескольких сотрудников".

GR-директор PIX Robotics Сергей Вотяков считает применение no-code-платформ малополезным для ускорения процесса импортозамещения: "Такие платформы предназначены для решения узкоспециализированных задач и в процессе перехода на отечественное ПО будут малополезны. В сравнении с ними больше возможностей предоставляют low-code-решения, например RPA-платформы. С помощью роботов можно заменить большой спектр иностранного ПО, причем их разработка и внедрение проходят быстро и дешево. Компании часто используют RPA как раз в тех случаях, когда сроки ИТ-проектов сильно ограничены. В среднем с помощью технологии RPA переход на новое ПО происходит быстрее в шесть раз".

ГК "Астра" и ООО "Базальт СПО" не смогли вовремя предоставить комментарии.

Источник: ComNews.