— Как вы видите текущее состояние отечественного рынка программного обеспечения в контексте импортозамещения? Какие основные тенденции вы наблюдаете?

ВИКТОР БУРЛАКОВ: На мой взгляд, основной тенденцией 2023 года стало целенаправленное движение в сторону отказа от проприетарного ПО. Я уверен, что поставленные государством цели до 2025-2026 годов будут выполнены, и критические системы перейдут с платформ Oracle, IBM и Windows на другие решения. Второй важный момент, который обращает на себя внимание — на фоне импортозамещения, компании, ранее занимавшие узкую нишу, начинают укрупняться, занимать уверенные позиции в направлении импортозамещения, причем быстро. Помимо этого, мы видим тенденцию к консолидации систем и объединению функций для большей эффективности и удобства использования. Это позитивная динамика рынка.

Однако, как ложка дегтя, несмотря на успех нишевых компаний, в некоторых областях таких как бизнес-аналитика, мы пока отстаем от мировых стандартов.

К сожалению, пока разница между такими зрелыми зарубежными продуктами и российскими решениями настолько велика, что их можно сравнивать скорее как различные виды спорта. Это просто разные уровни качества и функционала.

Что касается ситуации в целом, на мой взгляд, у нас есть серьезные просадки. Несмотря на все разговоры о BPMN-движках, Low-code и No-Code-платформах, на деле крутых российских платформ пока не существует. Мне не удалось найти ни одной действительно производительной Low-Code-платформы в России, где ты мог бы просто включить и начать работать, не прибегая к программированию или использованию сложных DevTools. Слова о наличии таких платформ звучат, но на практике это оказывается не так.

— Как решается вопрос с такими сложными и зрелыми решениями как, например, зарубежные продукты по автоматизации производства или мониторинга и управления технологическими процессами?

ВИКТОР БУРЛАКОВ: Не быстро и с разумной осмотрительностью. Условный пример, у вас внедрена SAP HRM. Это фактически учетная система, благодаря которой идет коммерческая деятельность, продажи, начисление, например, зарплаты. То есть все деньги хранятся в этой системе. А есть, скажем, система бизнес-аналитики (BI), где работает руководитель — оценивает, что происходит по продажам, формирует выборки и т. д. И если эта система по какой-то причине перестанет работать, будет неприятно, но не критично — даже если ее будут восстанавливать месяц. Другое дело, если отвалится SAP и месяц не будет работать, только один пример — не будут выставляться счета, их не будет выпускать бухгалтерия в SAPе. Согласитесь, колоссальные коммерческие, налоговые, репутационные риски. Поэтому уровень ответственности несоизмерим.

И здесь встает вопрос, который просто необходимо решить. Несмотря на то, что в России есть решения такого класса, по-моему мнению, назвать их аналогами трудно. Потому, что зарубежные платформы гораздо шире, построены по определенным методологиям — и это их самая крутая фишка. И это продукты, в большей степени, не software, а ИТ-консалтинга и software за счет чего формируется добавленная стоимость в виде глубокой аналитики для повышения уровня менеджмента и промышленной автоматизации.

Это указывает на то, что необходимо разрабатывать методологические консалтинговые инструменты, которые позволят решать задачу за счет интеграции с системой следующего уровня. И в разработке наших решений мы руководствуемся этим подходом. В случае с нашим решением DR Platform — при интеграции, например, с 1С, которая может быть источником данных, мы можем обогатить и визуализировать эти данные. У нас есть функционал по работе с данными, по их выверке, нормализации, гармонизации, дедупликации и всем, что связано с очисткой данных, приведением их к нужной структуре и формату. Это открывает возможности для перехода к новым разрезам и методологиям.

— Таким образом ваш продукт DR Platform развивается во что-то большое, чем изначально планировалось? Какие отрасли сегодня наиболее заинтересованы в нем по вашему опыту?

ВИКТОР БУРЛАКОВ: Наш проект начинался как решение класса CMS (Content Management System), но сейчас в нем есть и учетная составляющая, и MDM, и ETL-инструменты. Мы активно развиваем его для пользователей и планируем реализовывать конструкторы BPMN-движков по бизнес-процессам. Клиентам удобно, чтобы все было преднастроено и можно было релизить в системе с минимальными правками.

По своей функциональности сегодня, это несколько упрощенный аналог Microsoft SharePoint. При разработке наша логика была следующая: эту компетенцию, которой в России нет, нужно формировать. И все, что можно нужно делать на экране без использования кода. Поэтому DR Platform, в том числе, инструмент визуализации представления фронта на портале. Это может быть внешний огромный портал для десятков тысяч пользователей, например, сервисный государственный сайт, или внутренний корпоративный портал для сотрудников. У клиентов из госсектора в подавляющем большинстве случаев процессы организованы из двух основных элементов: публичного портала, такого как портал госуслуг, и внутренней enterprise-системы. Первая задача, которую мы решаем, — это интеграция этих двух составных частей нашей платформы. С одной стороны, это публичная часть для приема заявок и их обработки, а с другой — внутренний процесс обработки заявок. Это включает взаимодействие с другими службами, ведомствами или отделами.

Второй класс решаемых задач связан с учетом и управлением данными. Например, в сфере ЖКХ это может быть учет котельных и объектов коммунального хозяйства. Это требует понимания характеристик объектов, их численности и состояния для эффективной обработки запросов и управления ресурсами.

Основной интерес к DR Platform проявляют организации, занимающиеся предоставлением государственных услуг, сфера ЖКХ и предприятия, связанные с добычей полезных ископаемых. Эти отрасли видят перспективы использования уже существующего функционала решения, и высоко оценивают возможность простой доработки под собственные потребности.

— В части разработки на какие основные пользовательские потребности вы ориентируетесь?

ВИКТОР БУРЛАКОВ: В нашем продукте мы стремимся использовать простой и интуитивно понятный функционал, например, такой как drag&drop. Это те функции, которые пользователь может легко освоить, так как большинство уже знакомы с их принципами из повседневной жизни. Поэтому мы активно переиспользуем такие привычные элементы в нашем интерфейсе.

Учитывая, что подавляющее большинство пользователей (около 90% из 100) работают с фронтендом, а лишь небольшая часть, имеющая разработческие компетенции, занимается бэкендом, включая настройку и конфигурацию, наша основная цель — обеспечить максимальную простоту в работе с интерфейсом. Однако для тех, кто занимается более техническими задачами на бэкенде, также необходимо предоставить соответствующие ресурсы и инструменты. И мы стремимся к постоянному совершенствованию наших методов поддержки пользователей и администраторов.

— Какие технологии и подходы использует ваша компания для разработки отечественного программного обеспечения?

ВИКТОР БУРЛАКОВ: Использование инструментов, которые соответствуют конкретным потребностям, без излишеств, помогает нам создавать эффективные и легко поддерживаемые продукты. Это важно понимать: не усложнять там, где в этом нет необходимости.

Наш подход адаптирован к реальности российского рынка, но при этом не теряет в качестве и функциональности. Мы предпочитаем использовать open source и избегаем применения тяжеловесных языков программирования. Когда я говорю о «тяжеловесных» языках, имею в виду, например, язык Elixir. Если вам нужно нанять 30 разработчиков на Elixir, придется приложить значительные усилия для формирования качественной команды. Я не могу точно сказать, сколько времени потребуется на их поиск. Python, Java и Netcore — на них большое количество разработчиков, широкие зарплатные вилки, есть возможность специалистов по отраслевым профилям. Таким образом продукт не становится тяжелым в доработках, поддержке, обремененным дополнительными никому не нужными сложностями. То есть всеядность в некотором смысле, чтобы продукт не был каким-то трудным в доработках, и, что немаловажно, дорогостоящим.

А второй подход — это максимальное упрощение, не примитивизация, а именно упрощение. То есть, если у нас нет IoT для сбора данных с датчиков, и мы не планируем обрабатывать миллионы или десятки миллионов операций, мы не будем усложнять и используем решение Postgres.

— Какие современные методы на основе искусственного интеллекта вы используете в разработке?

ВИКТОР БУРЛАКОВ: Важно понимать, что многие задачи, которые ранее выполнялись вручную, теперь автоматизированы благодаря методам машинного обучения. Например, администраторы и разработчики используют ML-модели для выявления связей между различными данными, а также для анализа трендов и тенденций. Пусть это и не является высоким искусством ИИ, но это эффективные инструменты, которые облегчают жизнь специалистам. В области аналитики и принятия решений также есть интересные примеры использования ИИ. Например, анализ данных позволяет выявлять ранее незамеченные ошибки или нарушения. Даже небольшие подсказки системы могут существенно повлиять на процесс принятия решений, помогая выявить неочевидные аспекты. Таким образом, использование технологий искусственного интеллекта в различных сферах бизнеса и аналитики может привести к значительным улучшениям и оптимизации процессов.

— Какие рекомендации вы можете дать компаниям и организациям, которые переходят на отечественное программное обеспечение? На что нужно обращать внимание при реализации импортозамещения?

ВИКТОР БУРЛАКОВ: Думаю, что ответ на этот вопрос о базовых принципах в том или ином виде давно озвучен рынком.

Один из ключевых моментов при реализации импортозамещения — четко определить задачи и функциональность, которые вы хотите решить. Важно не просто менять систему на новую, но и стремиться к улучшению процессов и результатов.

Иногда бывает, что клиенты утверждают, что у них все уже автоматизировано и ничего не нужно менять. Но тут важно задать правильные вопросы. Нельзя ли улучшить что-то еще? Нельзя ли сделать процессы еще более эффективными и удобными для пользователей? Когда речь идет о выполнении требований регуляторов или заказчиков, можно рассматривать это не только как обязательство, но и как возможность улучшить свои процессы и продукты. Это шанс не только соответствовать требованиям, но и привнести инновации в свой бизнес.

Импортозамещение не должно происходить просто ради самого процесса замены импортных продуктов на отечественные. Оно должно осуществляться с упором к значительному улучшению качества и эффективности. Например, если вы видите, что замена импортного продукта открывает новые возможности для пользователей или решает какие-то сложные задачи, которые ранее были недоступны или требовали больших затрат, то это уже хороший аргумент в пользу импортозамещения. Это не просто замена, это шаг вперед.

Источник: TAdviser.