Он рассказал о том, как в компании «Полюс» реагируют на новые вызовы, связанное с уходом западных ИТ-вендоров из России:

▪ экстренное реагирование на отключение западных облаков: оперативный переход на исторические решения или продукты собственной разработки для обеспечения непрерывности бизнеса — требует планового пересмотра и принятия решения о целевом состоянии;
▪ мероприятия по компенсации: поддержание возможности функционирования существующих систем до момента их плановой замены;
▪ выделение функционала (CARVE OUT): выделение технически- и процессно- отделимых частей комплексных ИТ-решений в отдельные продукты и их плановое внедрение на отечественных платформах;
▪ комплексная замена: проработка и реализация комплексных полномасштабных проектов замены на отечественные ИТ-решения с применением мер по снижению рисков (детальный анализ опыта внедрений, создание прототипов, подход «сначала пилот, затем тираж»).

«У нас продолжают работать многие западные решения», — признал Евгений Рындин. — «Это и ERP-система, и ряд инфраструктурных решений, а также базовое ПО. Мы пошли по пути создания внутри компании центров компетенций с тем, чтобы как можно дольше использовать западные решения, пока не примем соответствующие планы и не приступим к их замене».

В компании создана технологическая карта наиболее процессно- и функционально- отделяемых элементов ИТ-архитектуры «Полюса». Например, из ERP-системы возможно безболезненно отделить функциональность управления складами, транспортом, автоматизацию тендерных процедур и процессов. В первую очередь в компании приступили к их замещению, потому что такие глобальные системы, как SAP или системы горного планирования целиком заменять «крайне сложно».

Комплексная замена — это самое тяжёлое, подчеркнул докладчик. Тем не менее, такие системы, которые необходимо заменять полностью, в компании имеются, и работа в этом направлении идет.
Евгений Рындин представил карту импортозамещения «Полюс» со следующими параметрами по каждой западной информационной системе:

▪ критерии выбора стратегии: отнесение к КИИ, бизнес-критичность, наличие рынка, отделимость;
▪ стратегия импортозамещения: экстренное реагирование, компенсации рисков, отделение (CARVE OUT), плановая замена.

По системам SAP SF и SAP Ariba пришлось реагировать экстренно: для первой было произведено MVP критичных функций, по второй – временный откат на старое решение, и в обоих случаях предусмотрена плановая замена на собственную (вместо SAP SF) и заказную, совместно с партнером (вместо SAP Ariba) разработку. С этой целью в компании созданы внутренние центры компетенций.

Для американской системы LIMS предусмотрена полная замена на российское решение. В плане замены горно-геологических информационных систем (ГГИС) пока осуществляется анализ рынка, в том числе, в рамках участия в работе ИЦК в статусе созаказчика таких систем. Евгений Рындин выразил надежду, что в 2025 году уже смогут определиться с выбором отечественной системы.

Хорошим примером выделения функциональности (CARVE OUT) он назвал пилотное внедрение на одном из горно-обогатительных комбинатов функциональности SAP EWM на базе российского продукта. По ключевой системе SAP S/4 уже принято решение об апробации ее импортозамещения в сервисных бизнес-единицах компании «Полюс».

Евгений Рындин констатировал сложность замещения в ИТ-инфраструктуре, поскольку:

▪ принцип функционального выделения практически не применим: большинство инфраструктурных решений – база, на которой основаны другие сервисы и ее невозможно заменить по частям, нужно тщательно планировать полномасштабную замену;
▪ решения требуют глубокого тестирования: нюансы совместимости инфраструктуры и бизнес-приложений, компонент инфраструктуры друг с другом «всплывают» только в эксплуатации;
▪ требования к ИБ существенно выше: инфраструктурные решения и базовое ПО выполняют роль средств защиты информации, что накладывает особые требования (например, сертификация), пока далеко не все решения им соответствуют.

Точного понимания, что нужно делать на этом направлении, и каким образом, у компании «Полюс» пока нет. Скорее всего, придётся выстраивать параллельную инфраструктуру.

«План такой: поднимаем параллельную инфраструктуру, там развертываем российские инфраструктурные и бизнес-приложения, тестируем, как они интегрируются друг с другом, совместно работают», — дополнил Евгений Рындин. — «Это сложно, дорого, долго, но другого варианта мы не видим. И мы не хотим строить воздушные замки, меняя западную оболочку на отечественную, а внутри оставлять импортные компоненты, поэтому ранее 2030 года вряд ли даже частично сможем перейти на полностью независимую инфраструктуру».

Также Евгений Рындин представил дорожную карту по импортозамещению, подчеркнув, что это только видение компании — то, над чем они собираются работать. По мере тестирования, пилотирования отечественных продуктов сроки будут сдвигаться вправо, и «это нормально», потому что импортозамещение будет осуществляться только в том случае, если есть уверенность в выбранном решении. Все внедрения будут идти по стандартной схеме: тираж и полномасштабное развертывание только после пилотирования. Евгений Рындин спрогнозировал завершение работ по импортозамещению к 2032-2033 году.

Докладчик констатировал наличие планов импортозамещения у большинства представителей крупного бизнеса, которые уже приступили к их реализации, и перечислил факторы, влияющие на импортозамещение:

▪ технологическое устаревание: невозможность официального получения обновлений системы и привлечения вендора для решения сложных проблем ограничивает возможность долгосрочного развития зарубежных ИТ-решений;
▪ отключение зарубежными вендорами облаков облачных сервисов (SAP Ariba, SAP Success Factors, SAP Analytic Cloud);
государственное регулирование: системы управления предприятием (ERP) включены Минпромторгом в перечень типовых объектов КИИ для предприятий металлургической и горнодобывающей отрасли (письмо №7883/22 от 30.01.2024);
▪ вымывание компетенций по западным технологиям: переориентация рынка на отечественные решения в среднесрочной и долгосрочной перспективе ведет к снижению доступности ресурсов и компетенций по зарубежным ИТ-решениям.

Евгений Рындин отметил, что не считает госрегулирование основной движущей силой импортозамещения, первым фактором является стремительное устаревание технологий.

«В 2018 году мы говорили о глобальных единых платформах, больших данных, хранилищах, об интеграции процессов», — напомнил Евгений Рындин. — «В 2020-22 годах мы начали говорить о системах видеонаблюдения, интеграции АСУ ТП, применении на производстве искусственного интеллекта, о сращивание на технологическом уровне информационных систем. В 2024 году в горнорудной отрасли уже говорят об автономных самосвалах, дронах. Прошло всего шесть лет, а технологии устремились в космос. Поэтому мы серьёзно следим за технологическими трендами, понимая, что уже через два-три года технологии, которые мы внедряем сейчас, могут стать устаревшими».

Комментируя четвертый фактор (вымывание компетенций), спикер указал, что практически все консалтинговые компании перестроились на российские решения, а для поддержки и развития западных решений оставлены совсем небольшие ресурсы. Университеты тоже постепенно перестраивают обучение на отечественные системы. И если компания решается на дальнейшее развитие текущих западных решений, то «крайне сложно» соответствующие компетенции на рынке. И на горизонте пяти лет влияние этого фактора, по оценке Евгения Рындина, только усилится, и компании будут вынуждены применять российские решения даже не потому, что государство заставляет, а в силу влияния трех других факторов (устаревание технологий, отключение от западных облаков, вымывание компетенций).

Источник: TAdviser.